class="p1">А отчего у него этот триггер срабатывает — этого он и сам не знает.
Любовь и Космос
В городе моего детства с неба часто спускались Космонавты.
Стоишь, бывало, вечером на балконе, а в небе над соседним домом летит охваченный пламенем спускаемый аппарат, и Космонавты внутри его смотрят на тебя сквозь языки пламени и радуются, что вот наконец-то они и дома.
Впрочем, Космонавты никогда не приземлялись на центральной площади нашего города, а улетали дальше — в Кургальджинские озёра, где и по сей день, может быть, бродят розовые фламинго с кривыми клювами. Там Космонавты падали в озеро и, дожидаясь спасателей на вертолётах, рассматривали сквозь круглые иллюминаторы, как изумрудная жаба мечет икру и как подводный паучок носит в свой дом пузырьки воздуха с далёкой поверхности.
Потом Космонавтов вылавливали из озера, и они улетали в Москву за золотыми звёздами Героев Советского Союза.
Но однажды мимо наших окон пролетел вдруг очень страшный спускаемый аппарат: не светились в нём окошки, не выглядывали из них Космонавты, и упал он не в озеро, а прямо в степь и раскололся на две части. И лежали внутри него мёртвые Космонавты: Волков, Пацаев и Добровольский.
В булочной рассказывали (а в булочной всегда про всё на свете знают), что Космонавт Пацаев будто бы умер ещё в космосе, а Волков с Добровольским хотели вытолкнуть его тело через люк космического корабля, но не учли того, что в космосе нет воздуха, и тоже умерли. Это всё было очень страшно.
И с тех пор что-то такое случилось с космосом — вроде бы и летает там кто-то всё время, а кто? Как их фамилии? Зачем? Говорят, что за много миллионов долларов туда могут отправить кого угодно, даже если он самый последний подлец и мерзавец. Дрянь, в общем, а не космос. И Гагарин давно умер.
«Ну и где же тут любовь?» — спросит автора недоумевающий читатель.
«Любовь, она везде», — пожмёт плечами автор, плюнет на пол и уйдёт не попрощавшись.
Ночь перед Рождеством
Однажды в ночь перед Рождеством явился к одному человеку Чорт. Обычная, словом, история.
Ну, с Чортом все знают, как надо поступать: намотать его хвост себе на руку, слегка высечь, а затем вскочить ему на плечи и лететь в город Петербург за черевичками.
Вот и этот человек всё именно так и сделал, хотя спроси его кто-нибудь: «А зачем тебе черевички-то?», он, пожалуй что, и не придумал бы, чего ответить. Так положено.
Полёт был не очень приятный: температура за бортом минус пятьдесят, но приземлились возле царицыного дворца вполне благополучно. Однако тут выяснилось, что никакой царицы в этом дворце давно уже нет: там развесили картины в богатых рамах, а в центре зала положили сушёного человека, да такого чёрного и страшного, что даже сам Чорт перекрестился два раза, правда задом наперёд.
Бабушка из бывшего дворца рассказала человеку, что старую царицу давно уж расстреляли в городе Екатеринбурге вместе с детками и мужем, так что царицы больше никакой нет. Зато есть губернатор, тоже женщина: добрая, строгая и справедливая. И живёт она совсем в другом дворце, и ведёт к тому дворцу дорога из красного кирпича.
Пошёл человек по этой дороге, да видно, не по той: оказался он незнамо где; там и фонарь-то один на всю улицу светит, а не то чтобы дворец.
Встретил зато по дороге молодого человека, который шёл кого-то зарубить топором, хвать — а топора-то и нету. Одна петелька под мышкой осталась: не то потерял, не то взять забыл. А без топора как ему узнать: тварь ли он дрожащая или право имеет? Ну и пошёл он тоже к губернатору, чтобы новый топор просить.
Потом встретили другого человека, в кальсонах и нижней рубахе, — шинель искал, очень из-за неё волновался. Ну и его тоже с собой взяли, может быть, и ему как-нибудь помогут.
Долго они шли. А улицы всё темнее и дома всё выше. Совсем уже сил нет идти, а дворца всё не видно. Зашли они в какой-то тёмный и страшный подъезд да и заснули от горя возле батареи. И даже Чорт в кармане и тот заснул.
И не поняли они даже, что чудеса уже начались: поди-ка нынче в обычную ночь найди подъезд с тёплой батареей да без кодового замка!
И приснился им всем один и тот же сон: будто бы вошла в этот подъезд сама госпожа губернатор и вся свита при ней. Отчитала она придворных за грязь и непорядок, а потом посмотрела мудрыми своими глазами на всех четверых спящих и всё-всё про них поняла.
Взмахнула она рукой да и растаяла в воздухе. И вся свита тоже растаяла, будто и не было никого.
Тут и проснулись они все разом, сидят, глаза таращат. И оказывается, что желания их все осуществились: лежит на полу новая милицейская шинель с сержантскими погонами, а рядом стоят черевички. Ну не совсем черевички — скорее боты, зато войлочные, на резиновой подошве. И в одном лежат два рубля серебром, а во втором — единая карточка на все виды транспорта.
И молодой человек хлопнул вдруг себя по лбу: «Понял! Нет, не тварь я дрожащая! И старушку рубить необязательно. Хорошо-то как!»
И даже Чорту досталась тёплая лыжная шапочка с прорезями для рогов — чтобы не мёрзла у него лысина. Чорт, он ведь был совсем уже немолодой — даже и сам не помнил, до какой степени немолодой: последние восемь тысяч лет помнил хорошо, а предыдущие шесть миллионов — как во сне. Были они или не были? Действительно ли был он светлым ангелом или почудилось? Да какая разница — неважно это!
Важно совсем другое: счастье — оно возможно.
Красивая Женщина
1. У красивой женщины должно быть не менее одного и ни в коем случае не более трёх глаз.
2. Рот у красивой женщины должен располагаться чуть ниже глаз, при условии что красивая женщина не лежит и не стоит на голове.
3. Нос красивой женщины должен по возможности умещаться между глазами и ртом.
4. Голова у красивой женщины обычно располагается сверху, при условии что (см. п. 2).
5. Количество зубов во рту красивой женщины не ограничено, но не может быть числом менее четырех.
6. В носу красивой женщины должно